С животными поладить достаточно просто.
Можно почесать, погладить - и все, ты хороший, тебя любят.
С людьми все сложнее.

---

Это странное чувство, когда посреди ночи за полчаса пишешь бредовый рассказ на конкурс, чтобы получить приз за участие. А через неделю получаешь 600 рублей за третье место. Вроде и "вау, круто", а вроде и "э... Что, простите?"
Но, так или иначе, мотивирует.

@музыка: ПаФа

@настроение: лёгкий шок

@темы: Ich

---

Жизнь идет как идет и мало что может сдвинуть ее с колеи. Хоть и намекает, что все может измениться, надо лишь подтолкнуть.
Страшно лишь, что пьяная телега кубарем полетит ко всем чертям.
Или все же я боюсь, что перекорежу колею тому, кому это совсем не надо?
В любом случае, расшатываюсь понемногу. Умею ли я летать?

---

Дороги, которые никуда не ведут - странная штука. Почему-то их становится все больше.
Я могу понять дорогу, которая ведет в дом. Которая оканчивается другой дорогой. Но дорога, которая однажды просто... оканчивается... Не знаю, грустная от них почему-то. Идешь по ней, идешь, проходишь очередную развилку - и все. В какой-то момент понимаешь, что их просто нет. Есть только поле, бескрайнее поле, по которому тоже здорово бродить, но дороги - нет. Она осталась где-то позади, а ты даже и не заметил. Странное ощущение. Неправильное.
Пусть на вашем пути будет поменьше таких дорог.

@музыка: Toshiyuki O'mori

@темы: Когда проснулось небо

---

Легкая ностальгия

Кто перевяжет твои порезы? Кто залатает прорехи в душах?
Право великих - клеймить железом. Участь безликих - молчать и слушать.
Зимы становятся все длиннее, нет им подобных на белом свете.
Взрослые медленно цепенеют, значит, к оружию встанут дети.

Злее отточенной стали ветер. Снег под ногами болотно-вязок.
Дети еще не узнали смерти. Смерть - это нечто из мира сказок.
Страхом и паникой правит холод. Стекла дрожат под напором стужи.
Дети обходят дозором город. Мир за пределами им не нужен.

Дети идут босиком по камню. Воздух колючий - не надышаться.
Тот, кто в ночи не закроет ставни, не оставляет себе ни шанса.
Время лепить из себя героя. Время подмять под себя основы.
Дети идут обреченным строем, будто бы в новый поход крестовый.

Боже, храни нас от всякой хвори! Тщетны молитвы на смертном ложе.
Горькие вести летят за море: помощи нет и надежды тоже.
Кто ожидает конца устало, кто забивается глубже в норы.
Крысы бегут из своих подвалов, только и крыс не отпустит город.

Боже, храни нас от наших судеб! Этой зиме ни конца, ни края.
Каждую ночь замерзают люди, просто ложатся и умирают.
Перед глазами - тела распятых, стон мертвецов раздирает уши.
Дети приносят такую клятву, чтобы никто не посмел нарушить.

Дети идут. Я несу их знамя. Я раздаю им тепло до крохи.
Пусть из искры разгорится пламя, предвосхищая конец эпохи...

Если безумия черен омут, если беда расставляет сети,
Если родители впали в кому, значит, на улицы выйдут дети.
(с) Вивиана

---

Провинившийся

читать

Кто придумал этот срам? Кто решил провести суд на арене?!
В гневе я наблюдал за парнишкой, втаптывающим в грязь едва выпавший снег ристалища. Назначенный в палачи орк загонял его до полусмерти, и теперь, словно с беззубым щенком, играл в поддавки.
Едва уворачиваясь от сыплющихся ударов, скользя в мутных лужах подтаявшего снега, безумным зверем кружил Тэнара. Силы парня таяли, словно воск под пламенем. Но девчонка на столбе не могла уже видеть его метаний, испустив дух еще во время допроса.
Высокородным нобилям захотелось новых зрелищ? Все они тут. Расселись вкруг, наблюдая. Хоть и молчат, но блеск в их глазах выдает неподдельный интерес к происходящему.
Негодуя, я обратился к герцогу:
- Зачем Вы выпустили на арену мальчишку? Неужели его проступок стоил всеобщего внимания?
Держатель замка, в котором и происходили игрища, нахмурился. Но, не отрывая взгляда от трагедии, разворачивающейся внизу, произнес:
- Благородный Норгон считает, что сие прегрешение должно обойти людское внимание? Нарушив закон, низкородный посмел вожделеть к богине. Он совершил преступление и теперь будет наказан.
- Это всего лишь девчонка... - посмел возразить я.
- Она - служанка Поднебесного храма. В ней частица Синевласой. На ней запрет, - обрубил он.
- Хватит! - не унимался я. - Она без чувств. И в полной мере познала страх и унижение. Остановите бой.
- Мы еще не приступили к казни.
У меня опустились руки.
Орк, один из племени служившего для развлечения благородных, склонился над мальчишкой, ощерился. Из под губ показались желтеющие клыки и жертва в ужасе сжалась под ним в комок.
Настала пора заканчивать представление, орк обнажил когти. И тут же замер. В первые мгновения никто не мог понять - что же произошло на самом деле.
Зеленокожий осел и медленно, не издав ни единого звука, повалился в грязный снег. Из пасти его одиноко торчала большая деревянная щепка, припасенная Тэнарой на крайний случай. Мальчик отпрянул от убитого и бросился к прикованной на столбе девице. Толпа, окружившая арену плотной стеной, взревела. Никто не ждал такой развязки.
Даже герцог привстал. Некоторое время его лицо выражало глубокое изумление, но он сумел справиться с собой. Снова занял подобающее ему место хозяина замка. Бесстрастная маска покрыла его лицо. Повернувшись, он что-то шепнул одному из советников.
- Ты доволен? - спросил он у меня, кривя рот в улыбке.
Я пожал плечами, совсем другие мысли занимали сейчас мой ум.
Герцог Ватигэн встал, намереваясь уйти, и тут же затрубили рога, сообщая всем присутствующим об окончании турнира. Один из магов, контролирующих мои заклятия, толкнул в плечо, направляя вслед за хозяином. Мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

* * *

Свет практически не проникает в тесную каморку, отведенную мне под временное жилье. Жесткая лежанка, что приняла сейчас на себя вес моего бренного тела, да кособокий табурет у двери - вот и все скудное убранство.
Стены, сдерживающие меня, молчат. Который день я безуспешно пытаюсь вырваться за их пределы, найти слабину, но крепок заговоренный камень. Все попытки пробиться наружу пропадают втуне. Я вижу пыльный след заклятий тех, кто заговаривал камень - он подернут тленом изгнания и рассыпается от малейшего прикосновения к нему. Здесь я пока бессилен.
Изредка из-за крепкой двери доносится звук шагов. Это сменяется очередной караул. Ни одно из сильнейших заклинаний не проходит незамеченным. Всюду я чувствую контроль. И лишь во снах обладаю какой-то долей свободы.

* * *

И снова прогремели рога, ознаменовав начало турнира. Народ, плотной массой обступивший правильный круг арены, загудел. Полыхнули ярким пламенем двенадцать факелов, расставленных по краю песка, и ночь на мгновение обрела красный цвет.
Начались бои, а я, как и прежде, оставался подле герцога, под неусыпным надзором придворных магов. Он собрал лучших. И те, словно верные псы, не давали мне спуску.
О чем думает наблюдающий за схваткой? Ну, конечно, совсем не об эстетичности боя. «Крови, - требует он. - Крови и зрелищ». Шестой бой подходил к концу. Огр, размахивая большой дубиной, деловито размазывал по песку выпущенную против него троицу: пару гномов (один из них почему-то пренебрег излюбленным оружием этой расы и умело управлялся с мечом) и неожиданно высокого полурослика с клинком в руке.
Украдкой я покосился на герцога. И он заметил это:
- Огра привезли только вчера. Его поимка стоила десяти жизней, - нескрытая гордость сквозила в его голосе.
Я, стараясь показать бессмысленность гибели этих людей, только пожал плечами. И тут же вновь завопили трубы, объявляя окончание боя. На арену высыпало полтора десятка воинов, что зачарованными пиками стали загонять глупое чудовище в припасенную для него клетку. Гномов и полурослика, остужая их боевой азарт, при помощи тех же пик выгнали за пределы песчаного круга. Тот, что держал в руках короткий меч, попытался возмутиться, но жар, вскруживший его голову, мигом остыл после разговора с одним из распорядителей. Прихрамывая и шумно обсуждая схватку, троица медленно побрела прочь.
Я ожидал окончания турнира, но герцог преподнес мне самый гнусный из своих подарков. Тэнара, бывший храмовый служка, вышел на арену. Два дня не прошли для него даром - худой, с изможденным посеревшим лицом, он стоял в центре круга. Взмокшие от волнения волосы прилипли ко лбу, выцветшая в свете фореановых огней одежда не блистала роскошью. Несмотря на необычайно холодный вечер, он изредка подносил руку ко лбу, вытирая обильно выступающую испарину. В левой руке он держал изъеденную ржавчиной катану.
Толпа, вознамерившаяся было расходиться, замерла. И грянула дружным улюлюканьем. В парнишку полетели комья грязного снега.
Вскоре вышел и его противник, темнокожий варвар северных островов. В руке его ловкой змеей вился кнут.
- Вы оставили ему жизнь? - обратился я к герцогу, глазами указывая на мальчишку.
- Он сам попросил меня дать разрешение на участие в турнире. В случае победы он станет свободным. Вполне достойный мотив.
- Дурак, - прошептал я чуть слышно, стараясь не показать, на кого конкретно направлена эта мысль. Ватигэн лишь усмехнулся, наверное, подумав о Тэнаре, и велел отвести меня обратно в камеру.

* * *

Заговоренный камень поддался. После множества бесполезных попыток пробиться сквозь его глухую броню плавился воспаленный мозг.
Тело мое продолжало чувствовать под собой жесткую лежанку, но сознание на время покинуло его и теперь незамеченной тенью скользило вдоль коридоров старого замка.
Сбросив бренные оковы, я приобрел новые малознакомые мне чувства и ощущения: пульсировали тонкие цветные нити заклятий, расставленных придворными магами ловушек, сквозь серый потолок пробивались отблески звездных путей, и приглушенно ухал подземными разрывами огонь, дающий тепло этому миру.
Скользнув темной галереей ходов, забранных стальными решетками и узкой спиральной лестницей, спустившись на уровень ниже, оказался на месте. Длинный коридор вел к единственной камере. Я сделал шаг к долгожданной цели, но мне неожиданно помешали. Вдали, на самом краю сознания, скрежетнул ключ в проржавевшем замке и дверь, затворяющая вход в зачарованную каморку Норгона, нехотя приоткрылась.
Опасаясь раскрыться, я поспешил вернуться: подобно ветру преодолел пространство, отделяющее тело от сознания, скользнул невидимым ужом вблизи удивленного лица вошедшего в камеру охранника, и, безжалостно разгоняя мелких демонов, уже всерьез намеревавшихся подселиться в тело, властно устроился в нем.
Я раскрыл глаза и тяжело встал, щурясь от света факела. В носу стало мокро, и на пол упала пара капель темной, почти черной крови. Брезгливо я растер их сапогом.

* * *

Гремели трубы, сменялись бойцы. После очередной схватки войны с пиками отгоняли одного из участников от поверженного им противника и уносили безжизненное тело за пределы арены, на которую тут же выбегала тройка молодых служек, чтобы присыпать кровь свежим песочком.
Однажды в круг вышел Тэнара, и вскоре ушел победителем. Держался он намного увереннее, чем прежде: от былой затравленности не осталось и следа. Противник его остался лежать, уткнувшись клыкастой мордой в мокрый песок. Из рассеченного живота, вокруг тела растекалась большая темная лужа.
Герцог Ватигэн улыбался. Его новая игрушка отказывалась ломаться, но это совсем не расстраивало его, лишь подогревало больший интерес к действу, разворачивающемуся пред его взором.
После окончания турнира герцог велел увести меня во внутренние покои. В отличие от мрачных ходов, опутавших подземную часть густой паутиной, здесь было достаточно тепло и уютно. Масляные лампы, в обилии развешенные вдоль стен, отражаясь в искусно выполненных витражах, давали достаточное количество света; с древних картин взирали хмурые предводители таких же древних армий.
Спустя некоторое время, в сопровождении шести лучших магов замка, я оказался в обеденной зале. Длинный стол, накрытый на десять персон, пустовал. Намечался праздничный ужин, но привилегированные гости не спешили занять места.
Герцог не заставил себя долго ждать. Отдав беззвучный приказ сопровождающим, вошел вслед за мной. И маги, отвечающие за заклятия, повиновавшись, удалились. Прикрыв за собой дверь. Мы остались наедине в обманчивой близости друг от друга.
Не спрашивая, я разлил по кубкам вино. Герцог Ватигэн не препятствовал и первым пригубил алый напиток.
- Я восхищен твоей наглостью, Норгон. Месяц в заключении, а ты так и не изменил свой нрав, - сказал он. - Многие ломались гораздо раньше.
- Вы пригласили меня, чтобы обсудить поведение? - деланно удивился я. Вино горячей волной раскатывалось по желудку. Долгое воздержание от алкоголя давало о себе знать, я пьянел. - Лучше поговорим о том мальчике.
- Тэнара? Боюсь, он не стоит длинных речей. Этот глупец вполне заслужил уготовленную ему участь...
- Мертвеца? - закончил я, и пополнил кубки вином.
- Да, он подавал большие надежды, и мог бы стать одним из настоятелей храма... Но нарушил все мыслимые законы и теперь должен ответить за проступок.
- Смерти девчонки не достаточно? Отпустите его, изгоните, на худой конец.
- От безумия до мудрости - один шаг. Я не могу позволить мальчишке уцелеть. Его ненависть способна воодушевить армию. Когда он подрастет, то станет опаснейшим моим противником.
Герцог не догадывался, как он был прав в этот момент. И я дал ему шанс:
- Тогда закончите это дело быстро. Избавьте его от ненужных мучений.
- Зачем? Он уже освоился на ристалище, и всерьез думает о свободе, которую я подарю ему после победы. Зрители давно не наблюдали такого зрелища и будут искренне расстроены незавершенным финалом.
Слово сказано. Отставив кубок, я произнес:
- Довольно. Прикажите меня увести.
Ватигэн кивнул. Распахнулись створки дверей и в залу вошли маги, что все это время держали мои заклятия на коротком поводке. Я тяжело вздохнул и, направляемый ими, покинул помещение.

* * *

В этот раз стены поддались охотно. Подобно зыбучим пескам, затянули они в себя призрак сознания. И расступились, отброшенные неистовым вихрем эмоций будоражащих душу. Вино сделало свое дело: совсем чуть-чуть, самую малость, но все же сменило акценты в выбранных заклинаниях.
В мгновение ока я преодолел расстояние, отделявшее меня от камеры мальчика. Сработали магические ловушки, расставленные в ходах на случай проникновения непрошеных гостей. Но их зубастые пасти смыкались слишком медленно для такой добычи. Истошно заорал один из стражников - случайно оказавшись рядом с одной из них, он лишился руки.
Демоны, охранявшие камеру мальчишки, учуяв мое присутствие, отпрянули в стороны, и я беспрепятственно проник внутрь. Обстановка здесь мало чем отличалась от моего пристанища: грубо сработанный табурет все также ютился в углу, лишь на устеленном соломой полу лежал вздрагивающий во сне Тэнара.
Как можно бережнее, стараясь не потревожить, я слился с ним на краткий миг. И, получив порцию безысходности и страха, поспешил отделиться. «Теперь все будет хорошо, - устало прошептал я и бережно огладил его растрепавшиеся волосы, - Боль и грусть оставят тебя».
И напряжение, витавшее на его лице, исчезло. Пропала дрожь. Часть меня, подобно негасимой искре, готовой в любой момент разжечь пожар, осталась в нем ждать своего часа.

* * *

Шумела толпа. Злой ветер набрал полную силу и швырял комья снега в лица праздных зевак. В беззвездном, черном небе замерла обкусанная половинчатая луна.
Герцог Ватигэн планировал провести сегодня единственный заключительный бой. Мальчишка, разжалованный из прислуги храма Синевласой и преданный анафеме, выиграл все пятнадцать уготованных ему боев, что было практически невозможно. Не собираясь выпускать преступника на свободу, хозяин замка поставил против него давешнего огра.
Стараясь не выражать эмоций, я следил за безнадежным поединком двух совершенно разных существ, которых объединяло лишь одно чувство. Жгучая, невыносимая ненависть ко всему миру. И каждый, хоть и по разным мотивам, желал выйти из этой схватки победителем.
Огр, превосходящий противника в росте и весе, был слишком медлителен для ловких атак мальчишки, но толстая кожа практически не поддавалась проржавевшему насквозь лезвию. Когда-то острый, а теперь окончательно затупившийся клинок катаны оставлял на обветренной коже лишь незначительные царапины. Дубина же в лапе огра грозила в любой подходящий момент перемолоть человеческие кости.
Представление затянулось, и самые нетерпеливые из зрителей стали бросать в поединщиков грязью. И рассвирепевший житель гор все же сумел однажды задеть противника. Обессиленный, истекающий кровью мальчик опустился в грязный снег. Сквозь шум и гвалт толпы прорвался довольный рык победителя.
...А я подумал, что Тэнара вполне заслужил победу, и оживил спрятанную в нем до поры до времени искру. Маги, окружившие меня непреодолимой для сложных заклятий стеной чар, не сумели уловить момент проникновения, равно как и расшифровать брошенное в мальчишку простейшее заклинание «ключа». Но тут же один из них надвинулся на меня, бросил на пол, приставив к горлу оголенный клинок.
Я не сопротивлялся, не видя в том смысла. Главное должна совершить искра, зажженная в сердце бывшего храмового служки.
Подобно волку, завыл холодный ветер, погасли фореановы огни, и арена погрузилась в ночную мглу. Огр, рыча, отбросил шипастую дубину и кинулся на врага, но тут же упал, располосованный тупой катаной от паха до подбородка. Рухнул на землю, подобно распоротому мешку с протухшей рыбой.
Кто-то в ужасе закричал. Среди зрителей началась нешуточная паника.
Тэнара вышел за пределы круга, практически без препятствий преодолел расстояние, разделяющее его и герцога, взобрался на узкий парапет. Кто-то из магов поспешил заступиться за своего господина, и был отброшен, пораженный выверенным ударом клинка.
Ватигэн безмолвствовал, и, не шелохнувшись, смотрел на мальчишку. С каждой секундой, с каждым ударом сердца он все больше понимал мудрость упущенного решения этой проблемы и сожалел о совершенной в прошлом ошибке. Нечто жуткое и неотвратимое виделось ему в приближении Тэнары.
Он смотрел во внезапно постаревшие глаза мальчишки, в которых плясал огонь безумной ненависти - в мои глаза. В бесполезной попытке защититься он поднял руку к лицу и, не в силах вынести взгляд, отвернулся.
И уже не провинившийся храмовый служка - я занес тупую катану над головой.

---

Время - хитрый озорник. Идет то вперед, то назад. Хотя, честно говоря, даже так оно идет вперед. Спиной. Задницей.
Мысли-сомнения, не дающие спать. Небо-земля-облака-снег.
Снег, дождь, солнце - это где-то, когда-то. Здесь только погода.
Зима в феврале заканчивается, не начавшись.
Ветер сбивает все. Жить в замке из песка - слишком очевидно и избито. Одежда из песка - это уже интереснее.
Настоящий мороз начинается там, где кончается зима, когда весна не приходит.
Ветер-ветерок, несет-уносит-приносит, мысли-сомнения. Крепим якоря, загораемся-затухаем. Улетаем, порвав цепи. По ветру, который теперь сам носит старую одежду, по частям, по песчинкам.

Хотя все это не важно. Все мелочи и детали остаются здесь. В этом храме забытья. Все детали, делающие явь явью. И остается лишь очередной сон. Все это не важно. Всего этого нет.
Важно - не забыть лечь спать. С каждой смертью я молодею на жизнь.
Запись-пазл, строчка здесь, строчка там.
Чему я учусь? Вспоминать снег? Или различать себя и мир?
Время идет куда-то. А я неподвижен, куда бы ни шел. Я - ось.

Хочу лето. Пять утра. Мир в котором все умерли. А я - бессмертен. Я бог. Могу все. Но от этого не легче.
У меня есть пустой лист. Что на нем нарисовать? Какой след оставить, каким голосом убить тишину?
Лист-снег. Ему все равно.
Мысли-сомнения. Белый-черный снег в сумерках. Какой он? Белый-черный. Одновременно. Так зачем гадать?
Вещи становятся людьми, люди - вещами. Кто бы ни оказался прав, чем дальше от людей, тем спокойнее.
Один на один с нелюдимостью. Танцую сам с собой, играет никто ни с кем. Говорить с тишиной - проще. С ней легче найти общий язык, чем одно слово с другими.
В любой момент я могу закончить эту игру никого с никем. Победить в ней. Достаточно лишь переступить черту, неважно, условную ли, настоящую, раз уж пора идти дальше.
Больше не будет ни событий, ни новостей, ни какой-то другой ерунды.

Время - хитрая сволочь. Идет вперед, идет назад, хотя всегда идет вперед. Хоть и повернувшись задницей.
Глупые-бесполезные мысли-сомнения. В этой игре никого с никем легко победить.

Победителей судят.

---

Не могу я с людьми близко общаться. Мне с ними слишком душно.

---

Странный я человек. Мерзнут ноги - болит горло.
И все бы ничего, но теперь вместо горла болит грудь. Сильно, зараза, болит.
Я в печали.

@музыка: Moon Far Away

---

Жизнь не стоит на месте.
Идешь - не идешь по ней, поспеваешь - не поспеваешь.
Надо постоянно идти вперед, чтобы не отставать.
Дорожки сходятся-расходятся. И все идут дальше.
За это время произошло много всего. Я переехал, познакомился с замечательными людьми, прочитал новые книги, побывал на разных концертах, от Moonspell до Шмендры.
Иногда становится жаль, что эта дорога ведет дальше и никогда не остановится. Но - и эта печаль остается позади.
И жизнь продолжается.

Однажды я приду туда, куда все время шел.

---

Осень. Август.
Скоро зима. И октябрь.

Холодает. Скоро зима.
Настроение портится раньше обычного.

---

Все идет по кругу. Точнее не так, по спирали.
Обошли виток и вернулись... Нет, не к началу. Просто, туда, где уже были. Только чуть выше, а может ниже.
Все не так, но... все так. Все изменилось настолько, что стало прежним.
Замкнуть цепь. Снова отрастить волосы. Продолжить жизненный цикл на новом витке.
Чужой человек, о котором ты не знаешь ничего, и при этом все ближе к идеалу, о котором когда-то мечтал. О котором скоро начнешь мечтать.
После конца всего, вернешься в середину, с самой неожиданной стороны. Только на век старше. Или на клетку замкнутее.
На этом витке у меня есть все. Только все равно этого не хватает. Совсем другой чужак все тот же.

Только на этот раз совсем не доверяющий людям.

---

Penny for your thoughts, Technoelfie

@музыка: GW

@темы: Когда проснулось небо

---

Когда заканчивается вера хоть во что-то светлое - остается только злость и боль.
Когда же исчезают даже они - остается лишь память.
Идеалы, вопросы... Атрибуты человека. А человек умирает, потеряв все.
По-настоящему ненавидеть умеет лишь тот, кто когда-то верил в добро.
Потеряв мечты, он сохранит цель. И тем самым сохранит себя.
Оставшись без цели...

Пустая оболочка.
Память.

---

Я уже сейчас ненавижу людей. Хотя нет, не верное слово. К людям я отношусь почти спокойно.
Равнодушная брезгливость. Без нужды - не трогать, дотронувшись - вымыть руки с мылом.
И, ради разнообразия, это не иносказание, а жизненное правило дословно.
Ничего хорошего от них... от вас всех я не жду.

ВК у меня до сих пор 4 друга. Слишком много, на самом деле.
Друзьями я не считаю никого из них. Скажу больше, трем из них я не верю.
Я достаточно долго ждал чудес и хорошего отношения. Я достаточно долго...
Неважно.

Следующего, кто попытается со мной хоть как-то сблизиться, я убью.

---

Coul: да ппц.. мак, айс, терь и ты.. сколько можно
Вы: В смысле?
Айса-то ты выбил)
В прошлый раз
Coul: в смысле что терь три злых зерга с которыми я не знаю во что играть)

Лучший протосс клана ушел 2-1.
Теперь руки устали и болят =)

---

А у меня племяш родился)
Прошлой осенью брата женил, а в четверг все)
Я теперь дядя Андрей =)

---

А сегодня мелкий котэ решил свести с ума меня.
На кухне мама кормит котов, я, запрокинув голову, сплю в кресле и никого не трогаю.
Пока мама выдавала старшему кусок сырой печени, мелкий стырил всю остальную со стола и свалил в комнату.
Затем он решил, что раз уж он победитель (печень захватил!), то это надо показать всем. И залез на спинку кресла.
Печень на спинке не улежала.

Когда ты просыпаешься от того, что тебе на лицо, закрывая глаза, падает кусок плоти - можно поседеть.
Минут пять заикался.

---

Мелкий котэ сходит с ума.
Подходит к краю подоконника и ничтоже сумняшеся отправляется в полет к полу.
Затем с минуту трясет башкой и начинает противно орать на одной ноте - требовать, чтобы его подняли обратно.
Когда я его поднимаю, он с интересом оглядывается, подходит к краю подоконника и издав боевой клич наподобие "Джеронимо!" отправляется в полет.
И все повторяется.
Упорный.

@музыка: Пилар

---

Задаю множество вопросов. Думаю о сотне вещей. Чтобы не думать об одной.
Красивые картинки и красивая музыка.
Лишь бы не одинокая.
Тогда мысли станут всего лишь очередной картинкой. И затеряются.
Сотня даже самых уникальных и ярких индивидуальностей вместе всего лишь толпа.
Поэтому красота и не должна быть одинокой. Цвета по отдельности все равно остаются цветами, сколько бы их ни было.
Очередная картинка. Не самая яркая. Затеряется.
Действительно, глупо доверять в том, во что не веришь.

Вот только хочу ли я ее терять?
Почему я так цепляюсь за свои ошибки, даже признавая их?
Сколько мне лет было, когда я заводил этот дневник? Шестнадцать?
С тех пор я почти не повзрослел. Набрался опыта, сильно устал, но не повзрослел.
Как я тогда говорил? Все, что начал именно ты, все действительно твои дела надо доводить до конца. Даже если они ведут к ошибкам. Потому что это будут твои ошибки.
Потому что это то, что на самом деле принадлежит тебе. И будет принадлежать всегда.

Картинка не затеряется. Выцветет и поблекнет со временем. Но все равно останется.
Потому что куда мне деваться от моих ошибок? Я буду их знать, и все равно совершу снова.
Потому что я не хочу никуда деваться от них.
Однажды я еще раз вспомню их все.
И снова улыбнусь.

Потому что однажды я состарюсь. Но все равно останусь тем шестнадцатилетним мальчишкой.

@музыка: Четыре четверти